Написать, как я усыновила ребёнка, что может быть проще? Собрала документы, увидела ребенка, прошла школу приемных родителей. Но оказалось, это так сложно… Просто взять и рассказать.
Сегодня, гуляя с сыном, я всё прикидывала, с чего начать. Как решилась? Как пошла в опеку? Как искала его, МОЕГО сынишку? Но внезапно я поняла, что начать свой рассказ, свою историю надо с чувства, с того, как я пришла к этому, и через что пришлось пройти, чтобы понять, что счастье — вот оно, совсем рядом. Я поняла, что начать надо с самого начала. С самого главного.
Случилось страшное. Одна автокатастрофа. Глупая, нелепая, нереальная. Водитель КамАЗа уснул за рулем. Автокатастрофа на моем шестом месяце беременности!!! Месяцы капельниц, депрессий и врачей! Висела между жизнью и реальностью, где я? Кто я? Тогда не знала, какое время года на дворе: зима? лето? И страшный приговор врачей: «Вы никогда не сможете иметь детей и, если и есть надежда, то исключительно призрачная и нереальная…» (Ох уж эти врачи, циники.)
Но главный вопрос был: за что? Что я сделала не так, где справедливость, и как жить дальше? Как жить с этим?
Но я была молода. Казалось, все еще впереди… Все наладится, исправится… Кое-как вытянула себя (спасибо друзьям). И вот так вот с этой призрачной надеждой дотянула до 29-ти. Все. По меркам моей картины мира — время собирать камни. Или, проще говоря, время подводить итоги.
Кто-то скажет: молодая еще, все впереди, какие камни? А мне казалось, что жизнь уже прожита, что самое светлое и прекрасное осталось где-то позади. Подруги выходили замуж, рожали детей, и чувство элементарной «бабской» зависти не давало покоя.
А что я имела в итоге? Ни мужа (ушел к другой, не выдержав, вероятно, моих стенаний), ни детей, живу с родителями в коммуналке, работаю в госучреждении за мизерную зарплату. В душе — пустота, одиночество и невыносимое чувство боли. А еще куча последствий от болезней, головные боли от наркозов и… в общем, состояние близкое к депрессивному (если не сказать хуже). Появилось безграничное чувство жалости к себе и обида на весь этот мир. Невеселое было время. До сих пор вспоминаю — и мурашки по коже.
Но однажды случилось то, что перевернуло мое однообразное существование. Я встретила ЕГО. И свежий ветер буквально ворвался в мою чахлую и слезливую жизнь. Бог послал мне мужчину, которого я в упор не замечала все предыдущие годы, погрязнув в своем немом страдании. А мужчина тем временем просто был рядом. И мне захотелось жить…
Шло время. Мы были вместе и были счастливы. Я занялась карьерой, стала неплохо зарабатывать, муж делал для меня все, и, казалось, все наладилось. Мы купили квартиру, машину, у нас появился замечательный пес. О таком счастье многие и не мечтают.
Но не хватало одного. Детского смеха. Этих бесконечных приятных забот – хлопот о маленьком человеке. Этого маленького счастья, которое назовет тебя мамой.
Вопрос о рождении ребенка становился все более актуален. Материнский инстинкт все сильнее давал о себе знать. И вновь я окунулась в бездну отчаяния и безысходности. Доходило до того, что увиденные мною на улице беременные женщины доводили меня до бешенства. Я не могла смотреть на них. А они, как в кошмарном сне, будто специально преследовали меня: в магазинах, в транспорте, на работе.
Мое здоровье пошатнулось, старые болезни вновь дали о себе знать, у меня нескончаемо болела голова. Но хуже всего, что болела душа. Болела невыносимо и сильно. И вновь в голове всплывал один и тот же вопрос: за что мне это? За что?
Вы знаете, что такое ЭКО? Да, и через это я прошла. У меня было три попытки, и результат оказался нулевым! Но зато прибавились бессонница, гормональные нарушения и, что самое страшное, от гормональных лекарств я чуть не потеряла память! Я похудела на семь килограммов, у меня пропал аппетит, и я была похожа на оголенный нерв, чуть тронь — искрилась.
Дома начались скандалы, я была вечно чем-то недовольна. Меня ничего не интересовало, кроме дней моего цикла. Я была помешана на этом, я этим жила, не замечая ничего вокруг. Нет, я ничего не имею против ЭКО, ведь для кого-то это реальный шанс получить долгожданную беременность, и процент удачного «финала» достаточно высок, но это оказался не мой путь.
Моим путем стало другое. Чтобы окончательно не сойти с ума и не потерять семью, я решила, что должна что–то менять. И срочно. И я нашла свой путь. Однажды мы с мужем ужинали и обсуждали проблемы экологии в нашей стране. Мой супруг восхищался действиями организации «Гринпис», говоря: «Вот это люди! Имеют желание и силу воли, чтобы не только думать о себе, но и о других!». «Если тебя это так волнует, вступи в эту организацию и помогай!» — ответила я и сама задумалась.
На следующий день я уже искала в Интернете организации, занимающиеся благотворительностью. Честно говоря, вопросы экологии, конечно, волновали меня, но я искала другое. А именно, я искала организации помогающие детям. Детям — потому, что я сама уже десять лет работала в социальной сфере и другого делать просто не умела.
У меня не было лишних денег, но были руки, голова и социальное образование. А еще было желание хоть как-то помочь. С этим я и пришла в одну общественную организацию. Через несколько дней я уже была волонтером этой общественной организации, и в мои обязанности входило один раз в неделю помогать медсестрам и воспитателям в уходе за детьми – отказниками с ВИЧ-положительным статусом. Каждую субботу я приезжала в больницу, где лежали 6-8 младенцев-отказников, переодевала их, кормила, гуляла, играла с малышней.
И вот тут-то и произошло то, что во второй раз перевернуло мою жизнь. Я перестала жалеть себя! Я увидела, что такое больной, никому не нужный ребенок, и посмеялась над своими проблемами! Я поняла, что все мои «страдания» — это просто ничто по сравнению с тем, что переживают ЭТИ дети!!! Вся моя обида на жизнь слетела, как шелуха с ошпаренной луковицы! Это было откровением, открытием, прозрением!!!
Я не уставала ухаживать за этими детьми, хоть это и было тяжело – я отдыхала в этой больнице и очень жалела, что не могу приходить чаще! Я приходила туда и видела эти глазенки смертельно больных, брошенных детей, но так тянущихся к жизни, и меня всю переворачивало!!! Они, эти малыши, еще не умеющие толком ходить и говорить, учили меня, взрослую женщину, жизни. Правильной жизни!!! Учили меня радоваться жизни, каждому ее дню, каждому рассвету и закату!!! Это дорогого стоило.
Вот тогда я и приняла решение. Наверное, самое важное решение в своей жизни: я решила, что готова и могу принять отказного ребенка в свою семью. Дело было за малым – донести эту радостную весть до мужа.
И тут опять тупик — мне стало страшно! Я понимала, что если это противоречит принципам моего мужа – я ничего не смогу поделать, но и жить, как раньше, я уже не могла!
Почти полгода ушло на анализ и сбор аргументов в пользу усыновления, и еще полгода я банально собиралась с духом, чтобы грамотно и аргументировано донести свое решение до собственного мужа. К моему удивлению, он с радостью и облегчением согласился. Единственным его пожеланием было только то, чтобы ребенок был младенцем и мужского пола (ох уж эти мужчины).
Вот с таким пожеланием мы и пришли в органы опеки и попечительства Гатчинского района. Мы пришли туда восьмого октября 2008 года, в этот день мне исполнился 31 год. Мне казалось, что именно в этот день все изменится, это был первый шаг навстречу к нему, моему сыну. Светило солнце, мне было тепло и спокойно. И не беда, что в этот день инспектор по опеке уехала по срочным делам, и нас вежливо попросили приехать в другой день. Я уезжала из Гатчины окрыленной, без остановки что–то говорила мужу, принимала поздравления по телефону. Тогда мой супруг сказал, что никогда еще не видел меня такой счастливой.
Мы приехали на другой день. Нас встретила специалист по опеке – Анна Владимировна. Я волновалась ужасно! Начитавшись в Интернете «ужасов» про органы опеки, про злых и строгих инспекторов, которые с подозрением относятся к каждому кандидату на усыновление, про очереди на детей, я уже внутренне готовилась к борьбе.
Проштудировав законодательство, я знала свои права и была готова доказывать, что я и мой муж — нормальная, адекватная семья с самыми серьезными намерениями. И хоть я в социальной работе не первый день и воробей стрелянный, увидев Анну Владимировну, я поняла, что доказывать нам ничего не придется. Передо мной сидела удивительно приятная и вежливая женщина, но больше всего меня поразил ее взгляд: она видела меня насквозь!
Весь заготовленный дома и выученный текст вылетел у меня из головы. И вот я, как натуральный воробей, робея и заикаясь (и ругая себя за это!), пытаюсь доказать, что мы достойны этой чести – быть усыновителями. Слава Богу, что муж был рядом. Когда мы вышли из опеки – меня колотило от волнения. Анна Владимировна дала нам список документов, необходимых для оформления усыновления и, пожелав удачи, сказала, что ждет нас снова.
Дальше начался сбор этих самых документов. И меня больше всего поразило то, с каким пониманием и готовностью помочь откликались люди, с которыми нам пришлось столкнуться при сборе документов. Уж сколько негатива написано про сбор медицинских справок! Я читала, как люди делились опытом, и с ужасом представляла, что мне придется все это пройти! И какого же было мое удивление, когда всех врачей мы прошли быстро и «безболезненно»! Может, этим отличается только славный город Гатчина? Навстречу шли везде, в очередях мы почти не стояли, и все врачи желали нам удачи. Это приятно поразило!
Параллельно мы проходили обучение в школе приемных родителей. Душевность и простота в общении, ценнейший обмен опытом и отличная адаптация и апробация зарубежных методик, сбор единомышленников. Время, проведенное в школе, оставило прекрасное впечатление.
Наконец, третьего мая мне позвонила Анна Владимировна. От волнения я долго не могла нажать на нужную кнопку на телефоне, в глазах все поплыло, и только слышала: «В больнице… замечательный парень… родился в марте… приезжайте, я выпишу Вам направление». А у меня, как на грех, на работе совещание, муж уехал на три дня…
От страха, что вдруг этот замечательный парень куда-то пропадет, жалобно и растерянно кричу в трубку: «Мне не вырваться сегодня, Господи, что же делать?»
Анна Владимировна (все ведь понимает): «Я жду Вас, приезжайте как сможете…» Все, в телефоне гудки, а я стою в коридоре и в себя прийти не могу. Ну почему так, ждешь, ждешь этого события, а как оно настало, ты к этому не готов… Сочиняю на ходу, что срочно должна уехать, лечу в Гатчину, хватаю направление и, о счастье, успеваю даже в больницу!
Главврач строго посмотрела: «Поздно. Дети спят!» Я готова была на колени пасть: «Пожалуйста, пустите»! Смягчилась, зовет медсестру: «Тут мамочка пришла, покажите ребенка!» Непривычно резануло слух – «мамочка».
Вхожу. Друг напротив дружки стоят шесть люлек – коробочек, детки спят. Малюсенькие, носиками сопят. На цыпочках вхожу. Медсестра подходит к одному, раздевает, показывает: «Вот он, ваш». Смотрю на него и понимаю, что уже нет никого роднее и ближе мне, чем эта малявка. Как вышла из больницы – не помню. Звонила Анне Владимировне, как в тумане, она мне в трубку: «Ну что, ВАШ?» «Мой!!!»
Помню только, что увидела церковь при больнице, зашла. В церкви никого, только я да служительница. Я вошла и говорю: «Дайте мне одну свечку, у меня сегодня сын родился!» И, видимо, вид у меня был исключительно странный, служительница посмотрела на меня, протянула свечку и сказала: «Ставьте Богородице! Да Вы присядьте. Хотите, я Вам чаю налью? У меня и баранки есть». Какие баранки?
Через две недели мой сын был уже дома. Маленький серьезный мальчик сегодня активно растет, поправляется и радуется жизни. Конечно, проблемы есть: и шумы в сердце, и легкие слабые, но мы справимся! Ходим к врачам, развиваемся по возрасту и надеемся на лучшее. Главное, что у него есть мы, а он — у нас. Всеобщий любимец бабушек и дедушки. Они в нем души не чают! Друзья, коллеги завалили подарками, и никто не сказал ни слова осуждения, не показал непонимания. Были разговоры о каком-то подвиге, как, мол, вы решились? Какой подвиг? Смешно, ей Богу! Родить – не подвиг, а взять отказника – подвиг?
И еще. В коридоре мама моя шепнула: «Не скажу никому, что взяли, скажу – что ты сама родила». Я только улыбнулась. Мы с мужем давно решили, что скрывать от сына правду о его рождении – не будем. Детям нельзя врать, они это чувствуют. Скрыть — значит утаить что–то постыдное. А быть приемным – это не стыд, это просто жизнь так распорядилась. Вырастет, сам решит, искать ему биологическую мать или нет. А я на самом деле желаю ей здоровья и долгих лет и благодарю, за то, что подарила мне это счастье!
Вот такая вот моя история. История просто счастливой женщины.
