Мы с супругом в браке 10 лет, но, как мы ни старались, детей не было. Мы ходили к врачам, даже решились на ЭКО, но так ничего и не получилось. Мысли об усыновлении пришли внезапно. Супруг в это время находился на учёбе в другом городе, позвонил как- то вечером и говорит: «Давай возьмём ребёнка из детского дома». И хотя мы раньше никогда это не обсуждали, я очень обрадовалась его решению. И уже на следующий день была в местной опеке, где мне дали список документов. Сбор документов мы начали в октябре месяце, а 26 декабря мы уже стали кандидатами на усыновление. На тот момент я не вылезала с сайта федерального банка данных детей-сирот, нам там понравилась девочка. Ей было 1,3 годика.
И вот мы счастливые в опеке с разрешением на усыновление, а нам говорят, что мы не можем взять этого ребёнка. Оказывается, у нашей принцессы есть братик, они двойняшки, с ВИЧ-инфекцией. Они с рождения находятся в доме ребёнка, на них не было ни одного кандидата. С таким грузом разочарования мы приехали домой. Про ВИЧ я знала только то,что это смертельное заболевание, и сама сторонилась таких людей. Слава Богу за моего супруга, который сказал: «Кто, если не мы?». Эта фраза стала отрезвляющей для меня. Мы поехали в СПИД-центр, где попали на консультацию к хорошему врачу, который ответил на все мои вопросы, дал мне уверенность в том, что ребёнок с ВИЧ может прожить долгую жизнь, иметь здоровых детей, и если соблюдать все рекомендации врачей, то этот ребёнок ничем не будет отличатся от своих здоровых сверстников. 28 декабря мы приехали в опеку и получили направление на знакомство с нашими малышами. Потом почти 3 недели ожиданий – сначала праздники, потом карантин, и вот 19 января в 8 утра мы в доме ребёнка. Встретил нас главный врач, почти два часа мы слушали рассказ о диагнозах наших детей, об их наследственности, о том, что вряд ли они будут нормальными людьми, учиться будут максимум на тройки… ну и всё в этом духе. Но нас уже ничего не волновало: ни диагнозы, о половине из которых я даже ни разу не слышала, ни ЗПР, ни ЗРР, ни ВИЧ. Мы просто хотели увидеть своих детей. Наконец она закончила, и нас повели к нашему сыночку. Самое страшное, что детки находились в разных группах и о существовании друг друга даже не догадывались. И вот к нам вывели нашего Юрку. Встреча длилась 10 минут, он испугался, начал плакать, но я поняла, что это мой сын и я больше его не отпущу. С Кристюшкой было тоже самое.
20 января мы подписали согласие на детей. И тут начались мучительные встречи и ожидания, пока готовили документы. В течение трёх месяцев каждый день мы ходили к детям – 30 минут с одним, 30 минут с другим. Совместно нам встречаться с ними не разрешали, ведь у Юры ВИЧ. Примерно через двенедели Кристина была как родная, с рук не слезала, прижималась, а когда мы приходили, бежала к нам. А вот с Юркой было тяжело. До последнего он к нам не шёл, плакал, убегал. О чём я только ни думала тогда, переживала, что не привыкнет, что мы ему не нужны. И настал долгожданный день – 1 апреля, мы приехали за детьми. Забрали их, привезли домой, они первый раз увидели друг друга… Я очень переживала из-за их адаптации, уж много чего нам наговорили психологи. Но дети быстро пришли в себя, через пару недель знали уже всё. Я смело могу сказать, что у них адаптации не было, а вот у меня была, да ещё какая. За первый месяц – минус 10 кг. Супруг на работе, я одна. Вставали они рано, в 6 утра, так были приучены в доме ребёнка. И каждый день кормишь, меняешь штаны, укладываешь спать, и всё вдвойне. Но тяжело было первые три месяца, потом они стали более самостоятельные.
Сейчас нам почти 3 года, дети замечательные, разговаривают, ходят в садик. Друг без друга жить не могут, постоянно вместе.Я даже сейчас подумать боюсь, что было бы, если бы мы их не забрали. Их могли разделить и отдать Кристину в семью, а Юрка бы остался в системе, один со своим заболеванием. Я благодарна Богу, что он так изменил моё сердце и отношение к ВИЧ-инфицированным людям. Смотрю на своих детей и порой кажется, что они мои кровные, настолько они наши. В планах у нас – ещё усыновить ребёночка, и теперь мы точно знаем, что это будет ребёнок с ВИЧ.
