Часть 1. САША

Когда я была студенткой медуниверситета и наши занятия по детским болезням проходили в республиканской клинике, в ординаторской стояла кроватка, в которой лежал 9-месячный белокурый малыш… Не знаю почему, но за неделю занятий я так полюбила его! Сережа Белоусов… Он узнавал меня по шагам в длинном коридоре и так радовался каждый день моему появлению. Мне тогда было 23 года, жила с родителями, и они, конечно, не поддержали моего желания усыновить того малыша. Очень надеюсь, что Сережу усыновила любящая семья и он вырос настоящим мужчиной.

Прошло с тех пор несколько лет. Я вышла замуж за самого лучшего для меня человека. Мы очень любили и любим друг друга. Но ирония судьбы такова, что я не могла забеременеть и никто не мог поставить мне вразумительный диагноз… Я хотела усыновить малыша уже на втором году нашей семейной жизни. Работала врачом в детской реанимации, и через наше отделение прошло столько малышей из дома ребенка! Но теперь к противникам усыновления присоединились мой любимый муж, все наши друзья и родня. Шло время… Родителей, за которыми я ухаживала, не стало. Мы сходили в клинику ЭКО. Там вынесли окончательный вердикт: я никогда не смогу быть биологической мамой. Это был 11 год нашей семейной жизни!

Неожиданно для меня муж стал локомотивом в процессе усыновления. Сам повел меня в органы опеки, первым собрал нужные бумаги… Я только его догоняла. Мы были настолько готовы к родительству, что не захотели ждать в очереди новорожденного малыша, а решили усыновить ребенка до 5 лет.

Когда все бумаги наконец-то были собраны, мы пришли за направлением на знакомство с ребенком. Руководитель отдела усыновления показала нам на мониторе компьютера первую фотографию, и муж вскричал: «Это же я в детстве!». Мы сразу побежали знакомиться с нашим Сашей…

В доме ребенка нас встретили очень странно: «А, вы к этому… (назвали по фамилии)?». Вышли воспитатель, врач и дефектолог. И все в один голос начали нас разубеждать. «У него поражение нервной системы, у него аутизм, он – инвалид по заболеванию нервной системы» и т.д. Я молча полистала его историю болезни и, не найдя ни одного вразумительного медицинского доказательства только что услышанному, спросила: «Мы можем познакомиться с нашим ребенком?»

Думаю, мысленно эти «доброжелатели» повертели пальцем у виска, но мальчика нашего к нам привели…

Боже мой! Привели такого заморыша на тоненьких ножках. В свои 3,7 года он весил 12 кг и говорил пару слов – «Шаша» (Саша) и «амолет» (самолет – до сих пор самая любимая игрушка). Он уселся за стол и начал нам демонстрировать, как он умеет складывать пазлы… дрожащими ручонками. Так хотел нам понравиться! Я тогда еле слезы сдержала. Это был ОН – наш сын!

Мы подписали согласие на усыновление, и начался месяц ожидания, страдания друг без друга и подпольных свиданий (в доме ребенка был карантин по гриппу). Один раз мы даже ползли на четвереньках за сугробом, чтобы главврач не увидела нас.

Вот настал счастливый день – решение суда, и мы едем все вместе домой! С тех пор прошло несколько лет. Произошло много удивительных событий, в т.ч. наша иммиграция в Австралию. Сегодня наш сын говорит на 2 языках, лучший ученик в пре-школе по компьютерам, у него потрясающее воображение и музыкальные способности! Как мы жили без него все эти годы? Конечно, процесс адаптации нельзя назвать шоколадным. Мы учились быть родителями, сын учился доверять нам… Но любовь способна справиться с любыми трудностями!!!

Часть 2. НАТАЛИЯ

Наконец-то случилось долгожданное событие! Мы – дома! И теперь, немного придя в себя, я решила поделиться продолжением нашей истории усыновления с красивым именем Наталия. Мы с мужем планировали удочерить девочку, но всё случилось не тогда и не так, как мы хотели. У Бога – Свои планы, и они – самые лучшие!
В группе «Дети ждут» я регулярно делала перепост размещенных новых фотографий. Безусловно, просматривала фотографии всех деток, но без какого-либо «прицела». Так же случилось и 7 февраля 2013 года, когда я в новостях увидела фотографию нашей Наташи и меня «накрыло» – это ОНА. Наша ДОЧЬ! Вернее, это я в этом возрасте. Мой муж всегда мечтал о доченьке, которая будет похожа на меня. А я в глубине души надеялась, что она всё-таки будет похожа на папу. Такая сероглазая русоволосая кудряшка…

Увидев фотографию, я обрадовалась и испугалась одновременно. Поездка сейчас в Россию (а живем мы в Австралии по временной визе) абсолютно не входила в наши планы ни по временным, ни по финансовым критериям. Хорошо, что муж был в поездке в 700 км от нашего городка и у меня было немного времени, чтобы меня совсем не переклинило от нахлынувших эмоций. Я помолилась Богу и сказала себе: «Покажу фотографию Наташи мужу, если он скажет сразу «нет» (а так он делает часто, когда я напираю на него «танком»), то я даже не буду уговаривать его и успокоюсь…»

Муж вернулся домой, мы поужинали, и я его спрашиваю: «Любимый, можно я тебе фотографию одну покажу?». Не почувствовав «подвоха», он согласился. Я показываю фотографию девочки и говорю: «Ее зовут Наташа, она из Санкт-Петербурга». Реакция мужа просто сразила меня наповал. Он сказал: «Это же НАША ДОЧЬ!!!»

Я попыталась еще раз «дать задний ход». Помолилась на ночь и говорю: «Бог, если эта девочка точно от Тебя, то дай мне еще одно подтверждение, пожалуйста». И в эту же ночь я вижу красивую темноволосую девушку с вьющимися длинными волосами, сидящую за компьютером. Ей около 20 лет. И слышу четко: «Это ваша дочь Наташа – в будущем…»

Проснулась. Реву. Мужу рассказала сон. А он удивленно так: «Ты что, еще сомневалась? Давай, дорогая, узнавай, какие документы отсюда нужны и дуй с сыном в Россию. Я подъеду чуть позже – для сбора бумажек. Должен же в семье еще кто-то зарабатывать».

Так мы в течение 20 дней собрали нужную информацию, списавшись с опекой Питера и Уфы (города, откуда мы приехали), и, забрав сына из местной школы (успел сынок только 5 недель проучиться), полетели в Россию. За нашей Наташей. Мы даже распечатали из базы фонда «Дети ждут» ее фотографию и показывали друзьям, родственникам как фотографию нашей дочери. Мы были уверены, что она нас дождется. Когда информацию о Наташе разместили в группе, за нее просто «битва» началась… Самое интересное, были и мои тезки среди тех, кто так же, как я, «заболел» Наташей. Люди с Севера и москвичи, и откуда-то еще собирались ехать за ней. Думаю, что они у нее были…

Приземлились мы с сыном в Домодедово 13 марта 2013 года после суточного перелета. На следующий день я была уже в опеке по месту нашей прописки. Нам рекомендовали тщательно скрывать наше место жительства, поскольку на «иностранцев»-усыновителей вроде как введен запрет, но сын разговаривал только на английском. Шила в мешке не утаишь, как говорится… Но по документам мы – российские граждане, поэтому начали собирать необходимые документы заново. Предыдущее заключение, полученное в 2011 году на сына, уже 2 недели как было просрочено. Опуская подробности сбора документов сначала мною, а потом мужем, который прилетел через пару недель, мы получили заключение о возможности быть усыновителями к концу апреля.

Я позвонила в опеку Санкт-Петербурга. Нам очень повезло на добрых и отзывчивых сотрудников! Мне посоветовали сначала созвониться с главным врачом дома ребенка, где находится Наташа. У нас состоялся очень интересный диалог. Я попросила информацию о состоянии здоровья девочки. Главный врач сходила за медкартой и начала перечислять мне ее диагнозы: «Умственная отсталость. Задержка развития. Органическое поражение головного мозга. Астигматизм и что-то еще незначительное. В будущем вам гарантирована дружба с психиатром». На мой вопрос «И это все?» она, судя по всему, покрутила пальцем у виска и сказала: «Ну, если вы такие сумасшедшие, то приезжайте».

Воодушевленные, мы с мужем звоним в Питер и узнаем, что на Наташу выдано направление другим потенциальным усыновителям. Тот, кто через это проходил, тот знает, что чувствуешь в такой момент! Как будто бы сообщили – вашу дочь у вас украли… Нам оставалось только терпеливо ждать до 6 мая, когда по истечении 10 дней кандидаты на Наташу напишут согласие или отказ. В глубине души, где-то очень глубоко, я верила, что они откажутся. Бог не мог нас обмануть!

Буквально через несколько дней нам написала руководитель органов опеки в Санкт-Петербурге о том, что кандидаты будут писать отказ 6 мая утром. Мы решили, что должны быть к этому числу там, чтобы нас снова не опередили.

Так мы встретились с нашей дочерью 6 мая, после тихого часа. Пришли сначала в опеку, нас там встретили очень тепло, поскольку уже отчаялись, как сами признались позже, устроить Наташу в семью. Я как педиатр в документах никакого криминала не увидела. Даже наоборот. Девочка родилась практически здоровой. А задержка, соответственно, – результат пребывания в Системе. Первое впечатление от посещения дома ребенка – учреждение имеет хорошее финансирование… Главный врач тоже оказалась наимилейшей женщиной, но с поставленным командирским голосом. Нам с порога заявила, что отдаст нам Наташу не раньше, чем через 2 недели общения и прогулок с ней. Мы сразу возражать не стали. Хотя из-за праздников нам пришлось там провести именно столько времени.

Наташу заранее привели в кабинет педагога-дефектолога и усадили за столик с пирамидками и еще какими-то развивающими игрушками. Когда мы зашли туда, сказать, что мы были поражены, значит ничего не сказать. Такая маленькая, с волосиками сухими соломкой и отводит взгляд. «Звереныш» затравленный. И дефектолог старательно делает акцент на ее недостатках: вот видите, не умеет делать то и то, в глаза не смотрит… Правда, через несколько минут нашей первой встречи Наташа, глядя мне глаза в глаза, коснулась своим носиком моего лица… Что очень удивило дефектолога.

Девочка выглядела настолько непривлекательно, что даже муж начал сомневаться. Спросил меня, когда мы вышли из дома ребенка: «Любимая, ты уверена?». На что я ответила: «Я не люблю отступать. Да, будет очень непросто, но Бог испытаний не по силам не дает». Для меня это было из разряда – миссия должна быть выполнена!

Было бы лицемерием сказать, что мы увидели дочу и прямо растаяли «как эскимо на палочке». Мы реально смотрели на вещи и понимали, что нам предстоит много работы впереди. Прежде всего, над собой. Что понадобится масса терпения и любви, чтобы эта душевно израненная девочка оттаяла и расцвела. И мы готовы были взять на себя эту ответственность. Поэтому на второй день мы написали согласие на удочерение. Опека ликовала!!! Выяснилось, правда, что судья, закрепленная за этим домом ребенка, ушла в отпуск, поэтому нам сама опека предложила оформить опекунство на Наташу, забрать её в Уфу и оформить удочерение по месту прописки. Документы нам оформили за 3 рабочих дня! Я каждый день ходила на прогулки с Наташей. Сначала даже часовая прогулка была для меня настоящим испытанием с этой маленькой девочкой-танком. У нее всегда была своя повестка дня, и если пытаешься направить ее в другое русло, она начинала истерить, падать на землю и истошно кричать… Утешало меня то, что я сама была точно такой же в этом возрасте, и моей маме пришлось немало вытерпеть с моим непростым и упертым характером, сохраняя при этом спокойствие…

Еще был забавный момент. Мое внешнее сходство с Наташей было воспринято в доме ребенка как явление одумавшейся биомамы. Поэтому на меня смотрели косо, и нянечки, нахмурив брови, спрашивали: «Вы – мама Наташи?». На это я с улыбкой отвечала, что да – я буду ее мамой.

И вот настал этот чудесный день! 17 мая. Мы забираем нашу дочь из учреждения. Нам вручили пакет документов и осторожненько так предупредили, что когда мы покинем территорию, то Наташа, мягко говоря, расстроится. Вот как это выглядело на самом деле. Нас проводили до ворот сотрудники, помахали ручкой вслед, и как только мы начали покидать квартал, в центре которого находился дом ребенка, Наташа, сидевшая у меня на руках, начала извиваться ужом, вырываться и истошно кричать. Поскольку я держала ее крепко, чтобы не уронить, то она вцепилась зубами мне в плечо. Прокусила руку через шерстяной свитер… Тут уже от боли завопила я. Сын и муж на все это смотрели с ужасом в глазах! Всю дорогу до дома, где мы остановились, Наташа кричала до полного изнеможения. После укуса мы догадались посадить ее в «кенгурушку» вперед лицом. Она кричала от страха перед никогда не виденными в жизни транспортом, метро, маршруткой… Бедный ребенок. Ехали в метро, и я плакала от сочувствия к дочери. Абсолютно верно таких деток называют «марсианами». Они переживают такой стресс, когда выходят за стены учреждения… Это как на другой планете оказаться в один момент.

А вечером были истошный крик в течение 2 часов в такси по дороге в аэропорт, истерики в зале аэропорта и куча раздражающих меня советов от любимых соотечественников по поводу того, как воспитывать своего ребенка… Так мы оказались в Уфе. Как и предполагали, трудностей оказалось больше, чем достаточно. Наслоились еще такие факторы, как ревность сына и агрессия по отношению к сестренке, отъезд папы через 2 недели домой в Австралию для продолжения работы, необходимость ходить по инстанциям с двумя маленькими детьми для оформления удочерения… Я свои ощущения в период адаптации Наташи могу описать, как ощущения человека, с которого сняли кожу. Боль вызывало даже «дуновение легкого ветерка». У дочери оказался очень сильный характер и ярко выраженные лидерские качества. К сожалению, я о типах деток из учреждений почитала и послушала лекции Петрановской много позже, а тогда просто действовала интуитивно. Слава Богу за моего мужа и друзей, которые поддержали меня в этот очень непростой период! Теперь многие трудности уже позади. Не могу поверить, что мы прошли через это – до 20 истерик в день, желание дочери сидеть в ванне с водой практически круглосуточно, «зверский» аппетит и много чего еще… В общей сложности мы провели в России и Украине, где жили у моего брата в ожидании австралийской визы на дочь, без одной недели год. Оформление удочерения заняло у нас 6 месяцев и почти 6 месяцев – ожидание визы. Папочка к нам прилетал на новогодние каникулы на 2 недели в Украину. Визу мы получили на пути из Украины в Россию, поскольку из-за обострившейся политической ситуации я не рискнула дольше оставаться там. Известие о визе догнало нас в поезде Одесса-Уфа. Муж прислал сообщение с этой радостной вестью. Было раннее утро. Дети спали, поэтому я просто сидела и молча плакала от счастья…

Вот такое у нас получилось путешествие российских австралийцев. Спасенная жизнь хотя бы одного ребенка стоит всех этих приключений!