Москва. Сырость и промозглость. Я сбежала с семинара, вернее, вовсе не пошла на него. Ведь остался всего один день в столице и назад – в родной город к любимым родителям и мужу, к моим ученикам и коллегам, друзьям. Последняя надежда… да, последняя, я не могу пройти мимо неё, и мне не нужны роскошные торговые мега-центры и шумные «барахолки» — еду к ней, просить, умолять, каяться, плакать… Матушка Матронушка, только услышь меня! Стою в очереди к мощам – так надо, не ропщу, долго стою. Час, два, три, четыре… Замёрзла, пишу записочку, руки не слушаются, пальцы оледенели, вывожу печатными «ПОМОГИ!». Слёзы. Ох уж эти слёзы, сколько пролито вас, окаянные, но сегодня можно, даже нужно. Потеплело. Решила написать ещё одну записочку для себя, на память, точно такую же, как Матушке. Переписываю. Подходит очередь, растерялась, кладу записочку за иконку, молюсь. Молитвы знаю с детства. Всё, теперь домой. Полегчало, светло на душе, тепло. Матронушка поможет, обязательно поможет!
Мне за тридцать, второй брак, муж моложе на семь лет, хороший, добрый и заботливый. Перед тем как расписаться – серьёзный разговор:
— Большая вероятность того, что детей у меня не будет.
— Ну, мир не без добрых людей!
Смеёмся, целуемся, вся жизнь впереди. Так и есть. Живём, хорошо живём, ладим, уважаем друг друга, путешествуем… Очередные походы по врачам, бесконечные анализы и всевозможные манипуляции, чувствуешь себя подопытным кроликом и всё не можешь остановиться – ну вдруг сейчас всё получится, может, ещё не всё испробовали… Кабинет врача, влажные ладони, хочется встать и бежать, закрыв руками уши. Бесплодие неясного генеза. «Девушка, вы здоровы, не тратьте деньги, к сожалению, такое бывает, надейтесь на лучшее». Пустота. И вот неожиданное приглашение на педагогический форум в Москву. «Поезжай, развейся, всё будет хорошо», —говорит любимый.
Муж встречает на перроне с цветами, соскучились. Про Матронушку молчу — секретик мой сокровенный. Возвращаемся как-то из кино, идём по городу, начало осени.
— А ты меня любишь?
— Ага!
— А ты со мной будешь?
— Ага!
Остановились, смотрим друг другу в глаза.
— Ты это, Маш, ты же умная (всегда так говорит «Ты же учитель — ты умная!»)… Узнай-ка, что за организация занимается усыновлением?
Недоумеваю, с чего бы это? Снится мне, что ли? Неужели мой муж, стеснительный и вечно сомневающийся, вот так запросто предлагает мне средь бела дня на центральной улице города усыновить ребёнка?
— Так это… — бормочу я. — Мы как раз и стоим фактически перед таковой.
— Я же говорил, ты у меня умная, всё знаешь. Пошли!
Матронушка, это ты, я знаю!
Все необходимые документы собраны, школа приёмных родителей закончена — и вот оно, долгожданное заключение о возможности быть кандидатами в усыновители (в тот момент мне казалось, что это мой самый ценный, самый весомый в жизни документ, да так оно и есть). Монитор компьютера, впились глазами в экран. Просматриваем фотографии тех, кто задаёт тебе немой вопрос: «Ну как, я вам нравлюсь?». Ну где же ты? Нам всё равно, мальчик ты или девочка, месяц тебе от роду или уже лопочешь потихоньку… «К сожалению, молодые люди, детей возраста от нуля до двух на усыновление в данный момент нет. Приходите через пару недель. Хотя подождите… Вот есть две девочки, но они ещё не оформлены, их нет в базе данных, я, правда, не имею права… Ну да ладно. Вот». Матушка Матронушка, это ты, я верю! Серенькие папочки-скоросшиватели на столе, два фото. Холодок по спине, держимся за руки… «Так, это у нас Алиночка, а вот Леночка». Матронушка, ты опять помогла! Симпатульки в байковых ползунах, кажутся абсолютно одинаковыми…
— На кого будем выписывать направление?
— На Леночку!
(Кстати, Алиночку тоже стала навещать пара, но потом объявилась бабушка и оформила опекунство).
Предновогодняя суета, кабинет заведующей дома малютки. После оглашения личной информации по ребёнку фраза — «Только вот у девочки на днях выявлено носительство гепатита С. Будем смотреть ребёнка?». Будем… А в голове застучала наковальня — ГЕПАТИТ — таким словом меня, помнится, в детстве пугала бабушка, если я противилась делать прививку.
И вот оно, облачко, совсем невесомое, утонувшее в одеяльце. Прозрачные крошечные пальчики… Малютка. Три месяца, а выглядит совсем как новорождённая. Муж улыбается:
— Ух ты, а за палец схватила как цепко и крепко, вот так малявка!
— Подумайте, у вас есть десять дней…
Вышли. А что думать-то будем? Надо писать согласие! И тут нерешительная стала я (прости меня, доченька).
— Саш, ты понимаешь, что у ребёнка гепатит? Ты знаешь, что это такое?
Муж процедил, зыркнув на меня строгим и укоряющим взглядом:
— Если не Леночку, то я вообще отказываюсь от этой идеи!
(Теперь всегда говорю ему: «Дорогой, я за те слова тебе всё наперёд прощу!»)
Матушка Матронушка, это твоя помощь!
Едем на консультацию в детскую инфекционную больницу к «светилу» медицины (дай Бог ей долгих лет жизни!).
— Ребята, не путайте носительство с вирусом! Уверяю вас, что к году ничего не останется!
Видит, что сомневаемся. Хотя это я сомневалась, по правде-то.
— Если хотите убедиться, чтобы спать спокойно, — сделайте анализ на выявление вируса. Но повторюсь, я уверена, что его нет.
29 декабря. Муж берёт специальную пробирку в диагностическом центре, отвозит в дом малютки, забирает кровь, отвозит в центр. Анализ, 500 рублей, будет готов после Рождественских выходных! А раньше? Раньше — это срочный, на завтра, 3 тысячи, делаем? Матронушка, твоя рука!
30 декабря на ватных ногах входим в центр, девушка в окошечке улыбается (видела же, откуда кровушка), протягивает листочек. Штампики «Не выявлено», «Не выявлено», «Не выявлено», «Не выявлено».
— Поздравляю вас! Девочка здорова!
— А как же носительство?
— Нет же его! Вы читайте заключение: не выявлено, диагноз «здорова»!
Первый раз видела слёзы мужа. Не стесняемся, не стыдно… О таком новогоднем подарке только мечтать! Матушка, твоих рук дело!
Навещаем дочурку, не можем дождаться назначенных дней посещения, готовим документы в суд. Новое испытание. Опеке нужно брать согласие биоматери на устройство ребёнка в семью. Это закон такой (или раньше был) — если ребёнку нет полугода, то перед тем, как подать заявление в суд, нужны отказы от всех ближайших родственников, а то, что био в роддоме отказ написала, это как бы в пользу государства… Муж отвозит тётю из опеки на своей машине по указанному адресу (нет машины в опеке). Веду урок, не отрывая глаз от часов — ну когда же ты позвонишь? Звонок. Нарушаю правило, выхожу из кабинета, оставив второклассников одних. «Она всё подписала и указала, что ближайших родственников не имеет». Тётя из опеки сказала, что прослезилась наша биомама и сказала: «Слава Богу, что девочку удочеряют!». Сама она воспитывает двоих детей. В тот момент я готова была кинуться ей на шею со слезами благодарности. Светочка, спасибо за дочь, что родила, не избавилась. Теперь всегда в храме ставлю свечку за неё и её детей, прости её, грешную… Матронушка, твоё благословение!
Суд прошёл быстро и гладко, в машине лежат дочкины новые вещи, шампанское, конфеты, икона в подарок дому малютки. Суд постановил: «В графе отец записать… В графе мать записать… Присвоить ребёнку фамилию, имя, отчество (имя, место и дату рождения не меняли)… Решение суда принять к немедленному исполнению…» То есть не нужно ждать 10 дней до вступления в законную силу. Матушка, ты здесь, с нами!
Сразу из зала суда мчимся к нашему ангелочку, по дороге муж покупает цветы, много букетов.
— Кому столько?
— Ну всем, кто там будет, ну и тебе, конечно, спасибо за дочь!
— Тебе спасибо, если б ты не проявил настойчивость, неизвестно, как бы сложилось…
И вот, доче скоро четыре. «Папина дочка», всегда так говорю, глядя на мужа, как его просто распирает гордость.
Где же та записочка, что взяла себе на память, точно такую же, что Матушке в Покровском писала? Вот она. Открываю, читаю… «Матушка Матронушка, пошли нам ребёночка, НЕВАЖНО, как он у нас ПОЯВИТСЯ…» Услышала! Исполнила! Благодарим тебя!
